падает снег на крыши, струится в ноги, медленно умирает в сплетении улиц. кто-то вверху разводит мои дороги… каждую ночь приходит ко мне, ссутулясь, смотрит, и мы молчим, оголяя память. кто-то вверху клянется меня оставить.

щеки мои осунулись, дни замкнулись, взгляд упирается в холод стекла трамвая, я будто самая близкая и чужая.

ты просыпаешься утром, от света щурясь. все, как и прежде, но что-то тебя сжигает. кто-то вверху отматывает сначала, будто бы знает.

крутится пленка, небесный прожектор светит. он приручил нас, но боязно быть в ответе.

-

я затону когда-нибудь в переходах, темных проспектах, путях до твоей конечной. мне улыбается каждый похожий встречный, кто-то вверху закрыл все земные своды. снег умирает, взлетая к огням свободы, что-то внутри тебя все не отпускает. наше молчание медленно погибает.
«если б ты только знала, как я скучаю..»

-

если писать о жизни, слагая строчки, сердце сжимается в пару тетрадных клеток. между исписанных болью страничных сеток имя одно врывалось во все цепочки, рушило даже бумажные здесь преграды. «я никогда не оставлю, и буду рядом..» вновь обрывается, не доходя до точки.

припорошило, скулит одинокий ветер, я открываю окно, снег искрист и светел. все почему-то пугаются быть в ответе. будь то Господь или смертные за друг друга, столько держась, разбегаются без причины… дни замыкаются, вечность идет по кругу. только, что делать тем, кого приручили?

-

город — бетонный улей, пустые люди. встретишь кого-нибудь и заполняешь место. кто-то вверху раскинул судьбу на блюде и подарил обоим кого-то «вместо».

я закрываю форточку, ночь уходит. ты возвращаешься, снишься; на стеклах иней. всех, кого мы любили, от нас уводят, но тот, кто любил в ответ, никогда не покинет.

-

падает снег на крыши, струится в ноги, медленно растворяется с каждым шагом. кто-то вверху устал нам вести дороги. рушится прошлое, мы остаемся рядом.

— если б ты только знал, как же я скучала.
— я тоже.

и все сначала